Евангелие тамплиеров - Страница 60

И тут он кое-что заметил.

Он положил металлический прут и поднес масляную лампу к обнажившемуся подполу. Аккуратно разгреб пыль и осколки, под ними обнаружился проржавевший металл.

Дверь. Ведущая куда-то вниз.

Куда?

Он огляделся. Остальные люди были заняты работой и разговорами между собой. Он отставил лампу и спокойно вернул куски камня на место.

* * *

— Добрый священник не хотел, чтобы кто-то еще узнал о его открытии, — продолжил Кларидон. — Сначала стеклянный фиал, потом дверь. Эта его церковь была полна чудес.

— Куда вела дверь? — нетерпеливо спросила Стефани.

— Это интересно. Ларс никогда мне не говорил. Но, просмотрев его дневник, я теперь понимаю.

* * *

Соньер расчистил дверь в полу от скрывавших ее камней. Церковь была заперта, солнце давно село. Весь день он ломал голову, что там за дверью, но ни слова не сказал своим рабочим, просто поблагодарил их за труд и сказал, что намеревается несколько дней отдохнуть, поэтому им следует вернуться не раньше следующей недели. Он ничего не сказал даже своей драгоценной возлюбленной, заметив только, что собирается осмотреть церковь перед сном. По крыше стучал дождь.

В свете масляной лампы он прикинул, что железная дверь была где-то ярд в длину и пол-ярда в ширину. Она находилась вровень с полом и не имела замка. К счастью, ее остов был каменным, но он беспокоился из-за петель и поэтому принес с собой масло для лампы. Не самая лучшая смазка, но лучше он ничего не успел найти.

Он смазал петли маслом. Потом подсунул конец металлического прута под один край двери и попытался поднять ее.

Дверь не шелохнулась.

Соньер надавил сильнее.

Петли начали поддаваться.

Он подвигал прутом, разрабатывая проржавевший металл, потом налил еще масла. После нескольких попыток петли заскрипели, и дверь откинулась, уставившись в потолок.

Он посветил фонарем в темноту.

Узкие ступеньки вели на пять ярдов в глубину, к грубому каменному полу.

Его охватило волнение. Он слышал рассказы о находках других священников. Большая часть их относилась ко временам Революции, когда служители церкви прятали святые мощи, иконы и украшения от мародеров республиканцев. Многие церкви в Лангедоке подверглись разграблению. Но эта, в Ренн-ле-Шато, находилась в таком плачевном состоянии, что здесь просто нечем было поживиться.

Возможно, это предположение было ошибочным.

Священник пощупал первую ступеньку и пришел к выводу, что они вырублены в каменном фундаменте церкви. С лампой в руке он осторожно спустился вниз, разглядывая прямоугольное пространство впереди, тоже высеченное в камне. Арка делила его пополам. Потом он заметил кости. В стенах за аркой были вырублены углубления-гробницы, в каждом из которых находился скелет в остатках одежды или савана и с мечом.

Соньер посветил лампой рядом с ближайшими гробницами и увидел, что около каждой вырезано имя. Все — д’Отпулы. Даты жизни — от XVI до XVIII века. Он сосчитал. В склепе были двадцать три гробницы. Он знал, кто они такие. Правители Ренна.

Рядом с центральной аркой он заметил сундук и железный горшок.

Он подошел, присмотрелся. Сначала ему показалось, что глаза обманывают его. Но нет.

Он нагнулся.

Железный горшок был полон монет. Он взял одну и увидел, что это французские золотые монеты, многие датированы 1768 годом. Он не знал точно, сколько они стоят, но догадывался, что немало. Трудно было сказать, сколько их тут хранилось, но, когда он попытался поднять горшок, ему не удалось сдвинуть его даже на миллиметр.

Он потянулся к сундуку и увидел, что он не заперт. Откинул крышку и увидел, что он заполнен тетрадями в кожаных переплетах и чем-то завернутым в пропитанную маслом ткань. Он осторожно потрогал ткань и определил на ощупь, что там много маленьких твердых предметов. Священник поставил лампу и развернул один из свертков.

Бриллианты.

У него перехватило дыхание. В сундуке была россыпь драгоценностей.

Определенно республиканские мародеры сильно ошиблись сто лет назад, когда прошли мимо ветхой церкви в Ренн-ле-Шато. Или же те, кто избрал этот тайник, поступили очень мудро.

* * *

— Этот склеп существовал на самом деле, — рассказывал Кларидон. — В этом дневнике я прочитал, что Ларс нашел приходские записи, датируемые с тысяча шестьсот девяносто четвертого по тысяча семьсот двадцать шестой год, в которых упоминается этот склеп, но там не указан вход в него. Соньер в своем личном дневнике упомянул, что обнаружил гробницу. А потом дописал еще одну строчку: «Тысяча восемьсот девяносто первый год несет высшим плоды того, о чем сказал некто». Ларс всегда думал, что эта фраза очень важна.

Малоун свернул к обочине, затормозил и повернулся к Кларидону:

— Значит, это золото и камни были источником благосостояния Соньера. На эти деньги он восстанавливал церковь?

Кларидон засмеялся:

— Поначалу да. Но, месье, на этом история не заканчивается.

* * *

Соньер встал.

Он никогда не видел такого богатства. Какое состояние свалилось на его голову! Но ему надо воспользоваться им, не привлекая подозрений. Для этого потребуется время. И нельзя допустить, чтобы кто-то еще обнаружил склеп.

Он наклонился, взял лампу и подумал, что вполне может начать этой ночью. Золото и камни можно вынести и спрятать в доме священника. Как перевести их в деньги, он подумает после. Соньер вернулся к лестнице, осматривая помещение по пути.

Его взгляд зацепился за одну из гробниц.

Он подошел к ней и увидел, что там покоится женщина. От нее остались только череп и кости, покрытые саваном. Рядом с гробницей было начертано: